В преддверии решения Стокгольмского арбитража НАК “Нафтогаз Украины” поднял вопрос о том, что “Газпром” использует газотранспортную систему (ГТС) страны для транзита в пиковом режиме, не оплачивая эту гибкость. Решение об уровне тарифов на транзит среди прочего должен принять арбитраж, но вопрос может стать одним из аргументов украинской стороны в ходе переговоров о новом транзитном контракте после 2019 года, пишет “Коммерсантъ”. По расчетам издания, строительство Nord Stream 2 и “Турецкого потока” вкупе с использованием ПХГ в Европе обеспечит “Газпрому” гибкость поставок, сопоставимую с украинской ГТС.

По мере приближения решения Стокгольмского арбитража по спорам между “Газпромом” и “Нафтогазом” украинская компания делает новые заявления об условиях транзита газа после 2019 года. Коммерческий директор “Нафтогаза” Юрий Витренко пояснил, что его слова о сокращении транзитного тарифа в десять раз в 2020 году предполагали, что “Газпром” в 2016-2019 годах будет платить втрое больший тариф, а именно $57,7 за тысячу кубометров. Дело в том, что украинская ГТС должна быть полностью амортизирована к 2020 году, когда истечет действующий контракт с “Газпромом” и транзитные доходы иссякнут. Тогда, утверждает господин Витренко, новым пользователям украинской системы с 2020 года, если те забронируют 110 млрд кубометров транзитных мощностей, может быть предоставлен сниженный в десять раз тариф. Кто эти пользователи и откуда возьмутся объемы транзитного газа, остается загадкой. В “Газпроме” эти расчеты не комментируют.

Одновременно Юрий Витренко затронул важный вопрос о том, что сейчас “Газпром” использует украинскую ГТС прежде всего для покрытия пиков потребления и должен платить за гибкость. Так, по данным “Нафтогаза”, годовой объем транзита в 2016 году, пересчитанный по пиковому суточному значению, составил бы 112 млрд кубометров против фактических 82 млрд кубометров.

По контракту от 2009 года максимальные суточные значения транзита определяются в ежегодном техническом соглашении, которое не обновлялось с 2012 года. Теперь вопрос порядка расчета тарифа определит арбитраж, решение которого ожидается 30 июня.

Но с точки зрения перспектив переговоров о транзитном контракте между “Газпромом” и “Нафтогазом” после 2019 года важно понять, могут ли новые обходные газопроводы обеспечить гибкость поставок, сравнимую с украинской ГТС.

Исходя из данных “Нафтогаза”, пиковый суточный объем транзита по украинской ГТС в 2016 году составил 306 млн кубометров. “Газпром” собирается построить для обхода Украины Nord Stream 2 (пиковая мощность будет на уровне первого Nord Stream — 167,4 млн кубометров) и две нитки “Турецкого потока”. Пиковая мощность последнего газопровода неизвестна, но, исходя из общей проектной в 32 млрд кубометров, может составить 87,6 млн кубометров. Кроме того, “Газпром” должен получить доступ к полной мощности Nord Stream после разблокировки Opal (дополнительно около 35 млн кубометров к уровню 2016 года).

Если “Газпром” введет все эти проекты к началу 2020 года, их пиковая суточная мощность составит 290 млн кубометров, то есть полностью заменить украинскую ГТС они не смогут. Однако у “Газпрома” есть мощности по хранению газа в Европе, их максимальная суточная производительность в начале сезона отбора составляет около 60 млн кубометров, что позволит компании покрывать пики, если поставки в Европу существенно не вырастут. Наконец, “Газпром”, по словам Алексея Миллера, планирует частично сохранить транзит через Украину (10-15 млрд кубометров).

По мнению Марии Беловой из Vygon Consulting, чтобы обеспечить гибкость, “Газпром” может арендовать дополнительные мощности по хранению газа в Европе, которые сейчас используются не полностью, либо закачку увеличат сами европейцы. “”Газпром” долго убеждал европейцев в необходимости платить за гибкость, возможно, теперь им это предстоит”,— отмечает она. По мнению эксперта, использование ГТС Украины для покрытия пиков при тех небольших объемах транзита, которые хочет оставить в ней “Газпром”, будет сложно технически и сомнительно экономически. Для покрытия операционных затрат огромной системы тариф должен быть очень высоким, либо придется сохранить только сравнительно небольшой транзитный коридор.